Вся моя жизнь похожа на полярную ночь. Не потому что в ней темно, или страшно, или холодно… По её тёмному, чёрно-синему небу яркой пылью рассыпаны брызги звёзд, искрящиеся, мерцающие, словно бриллианты в тёмной пещере дракона, восхитительные капли света, искры которых, кажется, осыпаются в самое сердце, стоит только на них посмотреть, и озаряют его колкими вспышками счастья. В ней весь мир покрыт жемчужно-льдинистым снегом, похожим на бесчисленные кристальные блёстки, хрупкие, чистые, свежие, наполняющие взгляд и душу простором и, если взять горсть этих блёсток, и осторожно рассыпать по ветру, позволив ветру играть с ними, унося их за собой шлейфом, отражающим лунный свет, то кажется, будто само волшебство только что пронеслось мимо тебя, оставив на ветру свои хрустальные следы. Но не звёзды и не снег, пусть они прекрасны и невероятны, влекут меня и дарят мне надежду, не они меня зовут. Во тьме, в далёкой тьме, на горизонте я вижу свет маяка. Между мной и маяком незримая бездна, непроходимый простор, испещрённый ледяными реками и озёрами, такими ненадёжными, чтобы ступать на их поверхность, скалами и ущельями, через которые так трудно пройти, и нескончаемыми долинами, в которых гораздо легче потерять надежду и замёрзнуть, чем попытаться пересечь их. Недосягаем маяк. Но я смотрю на его свет ─ столь тёплый и столь яркий. Я смотрю, и струящиеся через ночь лучи то появляются над тонкой полосой горизонта, то вновь пропадают. И эти мгновения в абсолютной ночи, когда я жду, что вот, вот, вот вновь покажется путеводный свет, похожи на вдох морозного воздуха. Холодные, они не согревают дыхание, но будоражат мысли и заставляют встать и идти. И я иду. Через простор полярной ночи, надеясь, что я ещё помню ту крошечную точку, где мгновение назад горел ласковый огонёк.
Долги минуты полярной ночи. Их успевают осветить миллионы звёзд, их успевают осыпать миллионы снежинок, и по пути, пролегающему через них, тянется тонкая, ненадёжная дорога на сотни, сотни миль. По краям её можно встретить другие огни: огни деревень и посёлков, тёплых домов, полных чая, каминного огня, любви, из окон которых текут лучи солнца. Жители приветствуют меня и зовут под свой кров, обещая мне тёплую и уютную жизнь в заботе и безопасности. Но, как бы безрассудно это ни было, я отказываюсь от их гостеприимства и продолжаю путь. Я верю в мой маяк. И каждое новое появление огонька вдыхает в меня что-то новое, что-то верное, что-то, что согревает гораздо больше любого чая или камина.
Деревни остаются позади, и полярная ночь вновь сгущается, оставляя мне лишь звёзды, снег и далёкую надежду на что-то. И даже если я никогда не дойду до зовущего меня маяка, я знаю, что всегда буду верить в него и помнить о нём. Даже если я никогда не смогу пройти этот огромный, нескончаемый путь, чтобы, дойдя до подножья светоносной башни, осторожно постучать в дверь и, затаив дыхание вступить внутрь, в надежде и страхе, я знаю, что я хотя бы попробую это сделать. И, быть может, моя попытка, моя вера, моя память будут значить для этого света хоть что-то, и, быть может, то, что его свет был для кого-то вдохом тепла и путеводным зовом до конца, хоть на самую малость окажется для него ответным, пусть даже самым блёклым и невнятным, но отголоском дарящего вдох фонаря…