С каплей Солнца в глазах.
Второй (первый ещё не закончен) рисунок в наброснике. Карандаш и гелевая ручка.
Не могу гарантировать абсолютного сходства с оригиналом: во сне я видела его лишь мельком. Имени его не знаю.
Сон был о том, как какие-то существа, проводя странные эксперименты, напускали волшебный, одурманивающий туман, вдохнув который, человек становился будто заворожённым: он забывал себя, представлял себя другим существом — глупым и обессмысленным — и послушно шёл на зов Напускателей ядовитого Тумана. Они же, получив нового сомнамбулу, добравшегося к ним, использовали его в своих целях, наполняя его опустевшую голову нужными им мыслями и смыслами, после чего тот беспрекословно выполнял их указания и продолжал начатое ими рассеивание Тумана.
Помимо туманящего колдовства Напускатели изобретали «приспособления» — маленькие предметы, то ли шарики, то ли ещё что-то, я не помню, — которые искажали облик похищенных, превращая их в неведомых существ, ведь Напускателям было недостаточно искажать бедняг внутри, им по душе было ломать их целиком.
Конечно, помимо Напускателей была и другая сторона истории — небольшая кучка смельчаков, один из которых, достаточно старый, немного разбирался в творимом Напускателями тумане, понимал его природу и, следя за движением тумана, вместе со своими сторонниками, помогал людям, оказавшимся в опасной близости с колдовством, перебраться в другое место. Пробовали они и отыскивать Затуманенных, убрёдших неизвестно куда. Но их было сложно отыскать: часто они шли прямиком сквозь туман, куда никто не мог входить, кроме Напускателей и изменённых, не будучи опустошённым.
Поэтому, после того, как противники тумана однажды удачно пробрались в «логово» колдователей и выкрали несколько искажающих шариков, один из тех, кто разыскивал отуманенных, вызвался исказить себя, чтобы лучше искать потерянных, чтобы можно было вытаскивать их даже из густого тумана, чтобы как можно меньшее число из них попадало к Напускателям.
Превратившись в существо, в некую химеру, он скрылся ото всех, лишь старик знал о нём и видел его, когда тот приносил найденных, засыпавших у него на руках по дороге в безопасное место, где их лечили и приводили в себя.
Он дичился и пугался своей внешности, прятался, летал незаметно, чтобы никто не успел разглядеть его – то в клубах тумана, то в высоких облаках, то тёмной, непроглядной ночью.
На меня тоже напал туман, и я убрела куда-то далеко, добралась до какого-то болота и всё время шла по туману, откуда меня никто не мог вытащить, кроме этого крылатого создания. Были уже сумерки, и он опустился в туман — тихо и осторожно, будто тёмное облако, подхватил меня и унёс прочь оттуда — к дому старика, у которого было противоядие от тумана.
Когда я очнулась, он ещё не улетел, а стоял рядом — с длинной шеей, телом, покрытым густыми, мягкими и пушистыми перьями, с большими косматыми крыльями и длинным хвостом. Лапы его напомнили мне лапы восточных драконов, и всё, что осталось в нём из внешности человека — это лицо, грустное, печальное, одинокое. И от всего этого существа, то ли кремового, то ли нетёмного коричневого оперения, веяло теплом, лаской и добротой. В следующее мгновение он взмыл в воздух и пропал из виду…
Доброе существо, пусть выглядящее иначе, чем мы. Люди — страшные создания, которые считают всё, столь инаковыглядящее, уродством, мерзостью и несомненным злом… За сегодняшний день из всех, кто видел набросок только один человек назвал его «красивым, изящным, грациозным» и сказал, что он ему «понравился», от остальных сыпались весьма нелестные отзывы.
Что ж, он не зря прятался. Не зря не потому, что он не красив, а потому, что очень многие ещё не научились разглядеть подобную светлую красоту.
Не могу гарантировать абсолютного сходства с оригиналом: во сне я видела его лишь мельком. Имени его не знаю.
Сон был о том, как какие-то существа, проводя странные эксперименты, напускали волшебный, одурманивающий туман, вдохнув который, человек становился будто заворожённым: он забывал себя, представлял себя другим существом — глупым и обессмысленным — и послушно шёл на зов Напускателей ядовитого Тумана. Они же, получив нового сомнамбулу, добравшегося к ним, использовали его в своих целях, наполняя его опустевшую голову нужными им мыслями и смыслами, после чего тот беспрекословно выполнял их указания и продолжал начатое ими рассеивание Тумана.
Помимо туманящего колдовства Напускатели изобретали «приспособления» — маленькие предметы, то ли шарики, то ли ещё что-то, я не помню, — которые искажали облик похищенных, превращая их в неведомых существ, ведь Напускателям было недостаточно искажать бедняг внутри, им по душе было ломать их целиком.
Конечно, помимо Напускателей была и другая сторона истории — небольшая кучка смельчаков, один из которых, достаточно старый, немного разбирался в творимом Напускателями тумане, понимал его природу и, следя за движением тумана, вместе со своими сторонниками, помогал людям, оказавшимся в опасной близости с колдовством, перебраться в другое место. Пробовали они и отыскивать Затуманенных, убрёдших неизвестно куда. Но их было сложно отыскать: часто они шли прямиком сквозь туман, куда никто не мог входить, кроме Напускателей и изменённых, не будучи опустошённым.
Поэтому, после того, как противники тумана однажды удачно пробрались в «логово» колдователей и выкрали несколько искажающих шариков, один из тех, кто разыскивал отуманенных, вызвался исказить себя, чтобы лучше искать потерянных, чтобы можно было вытаскивать их даже из густого тумана, чтобы как можно меньшее число из них попадало к Напускателям.
Превратившись в существо, в некую химеру, он скрылся ото всех, лишь старик знал о нём и видел его, когда тот приносил найденных, засыпавших у него на руках по дороге в безопасное место, где их лечили и приводили в себя.
Он дичился и пугался своей внешности, прятался, летал незаметно, чтобы никто не успел разглядеть его – то в клубах тумана, то в высоких облаках, то тёмной, непроглядной ночью.
На меня тоже напал туман, и я убрела куда-то далеко, добралась до какого-то болота и всё время шла по туману, откуда меня никто не мог вытащить, кроме этого крылатого создания. Были уже сумерки, и он опустился в туман — тихо и осторожно, будто тёмное облако, подхватил меня и унёс прочь оттуда — к дому старика, у которого было противоядие от тумана.
Когда я очнулась, он ещё не улетел, а стоял рядом — с длинной шеей, телом, покрытым густыми, мягкими и пушистыми перьями, с большими косматыми крыльями и длинным хвостом. Лапы его напомнили мне лапы восточных драконов, и всё, что осталось в нём из внешности человека — это лицо, грустное, печальное, одинокое. И от всего этого существа, то ли кремового, то ли нетёмного коричневого оперения, веяло теплом, лаской и добротой. В следующее мгновение он взмыл в воздух и пропал из виду…
Доброе существо, пусть выглядящее иначе, чем мы. Люди — страшные создания, которые считают всё, столь инаковыглядящее, уродством, мерзостью и несомненным злом… За сегодняшний день из всех, кто видел набросок только один человек назвал его «красивым, изящным, грациозным» и сказал, что он ему «понравился», от остальных сыпались весьма нелестные отзывы.
Что ж, он не зря прятался. Не зря не потому, что он не красив, а потому, что очень многие ещё не научились разглядеть подобную светлую красоту.
-
-
27.11.2012 в 12:08-
-
27.11.2012 в 12:45-
-
27.11.2012 в 12:49-
-
12.03.2015 в 23:03-
-
13.03.2015 в 13:04-
-
13.03.2015 в 17:49