С каплей Солнца в глазах.
С Днём Снега вас!
воскресенье, 18 января 2015
С Днём Снега вас!
четверг, 15 января 2015
С каплей Солнца в глазах.
Книга Дружбы
Тёплым летним вечером две совы уютно устроились в дупле старого дерева и раскрыли волшебную книгу – Книгу Дружбы. О чём она? Никто не ответит точно. Кто-то находит в ней невероятные приключения, кто-то окунается в путешествия, кого-то обволакивает спокойное течение незатейливых дней, или затягивают искренние молчаливые прогулки у моря… Каждому книга открывает своё. Кому-то больше, кому-то меньше. Одни, казалось, лишь недавно начали её, но вот уже захлопнули, дочитав до последней точки. Перед другими книга предстаёт бесконечной вереницей страниц. Но какой бы ни была эта книга для тебя, ты всегда сможешь отыскать в ней и тепло, и свет, и радость. И каждая из возможных историй книги определённо стоит того, чтобы её открыть.
Подарок.
Чёрная бумага, чернильные карандаши, белый карандаш-маркер, щепотка воспоминаний.
Рисунок, начатый 31 декабря, над которым я работала в течение каникул. Мне понравилось рисовать на чёрной бумаге новыми карандашами, хотя в некоторых моментах они не очень удобны для этого. Так, например, мне приходится сначала закрашивать картинку белым карандашом и лишь затем добавлять цвета. Без белой подложки их почти не видно. Наверное, стоит просто достать из шкафа пастельные карандаши и перестать мучить предназначенные для другого. ^^'
Цвета на скане не точные. В реальности они более спокойные, а вот оттенки очень близки - их я приноровилась приближать к реальности. Яркость-контрастность и мягкость изображения пока не поддаются мне.
С каплей Солнца в глазах.
Дорогие читатели!
Если вы живёте или гостите в Петропавловске-Камчатском, то у вас есть возможность посетить мою первую выставку рисунков «Моя маленькая Филория».
Выставка проходит в Камчатском краевом художественном музее (ул. Ленинская 20, красивое чёрно-белое здание).
Период проведения: 03.01.2015 – 28.07.2015.
Спасибо всем, благодаря кому это событие стало реальностью.
Если вы живёте или гостите в Петропавловске-Камчатском, то у вас есть возможность посетить мою первую выставку рисунков «Моя маленькая Филория».
Выставка проходит в Камчатском краевом художественном музее (ул. Ленинская 20, красивое чёрно-белое здание).
Период проведения: 03.01.2015 – 28.07.2015.
Спасибо всем, благодаря кому это событие стало реальностью.
среда, 14 января 2015
16:02
Доступ к записи ограничен
С каплей Солнца в глазах.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 13 января 2015
С каплей Солнца в глазах.
Во время Новогодних праздников мы с подругой корпели над шерстяными игрушками, безжалостно протыкая шерстинки иголками и усердно работая руками. В результате у нас появились маленькие милые овцы, раскрашенные акриловыми красками и украшенные лентами со звенящими бубенцами.
суббота, 10 января 2015
С каплей Солнца в глазах.
Есть шопоголики, а я книгоголик. Ещё бы читала с той же скоростью, с которой тащу домой книги. =-= Странно, раньше я книги буквально заглатывала, а сейчас читаю так медленно.
вторник, 06 января 2015
С каплей Солнца в глазах.
понедельник, 05 января 2015
С каплей Солнца в глазах.
Доставка Новогодних Подарков
В Новый Год у почтовых драконов особенно много работы: им нужно доставить подарки, открытки и сувениры до адресатов в срок, чтобы каждая посылка оказалось под нужной ёлочкой до заветной полночи. Потому в предновогодние дни небо заполнено стремительными, изящными стрелами − спешащими драконами, − свистом их крыльев и приятной суетой. И если вдруг Новый Год уже стучит в дверь, а твой подарок ещё не на месте, не пугайся и просто чуть-чуть подожди. Ведь почтовый дракон обязательно успеет, и твоя посылка непременно окажется под ёлкой до двенадцати часов.
Чернильные карандаши, белый карандаш-маркер. Подарен Мори на Новый Год. 8)
Чернильные карандаши, белый карандаш-маркер. Подарен Мори на Новый Год. 8)
воскресенье, 04 января 2015
14:12
Доступ к записи ограничен
С каплей Солнца в глазах.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 29 декабря 2014
С каплей Солнца в глазах.
Была осалена Филлиминой. 8)
Написать пять вещей, которые создают новогоднее настроение и осалить еще пятерых.
1) Ну, конечно, это снег. С первым выпавшим снегом... скорее, даже с первыми морозами в ноябре, когда воздух становится колким, хрустальным, я начинаю ждать и ощущать приближение Нового Года, о котором напоминает почти всё: городские огни в ночи, исрящиеся снежинки, убранная инеем деревянная лестница, рисунки мороза на окнах автобуса...
2) Предпраздничная суета. Я люблю эту копотню, когда в преддверии праздника улицы украшаются гирляндами, на фонари вешают большие светящиеся картинки снежинок, колокольчиков, деда мороза, когда всюду развевается искристая мишура, а в магазинах одна за другой вырастают украшенные ёлочки. Люди начинают нетерпеливо запускать первые петарды, а окна домов расцвечиваются пёстрыми огнями.
3) Подготовка и упаковка подарков. Без них никак. Мне доставляет огромное удовольствие собирать подарки, вкладывать в красивые пакетики, заворачивать в цветастую бумагу, вешать бирки с именами, чтобы гости не запутались, когда придут искать свой гостинец под елью. Готовя подарки, я уже представляю, как поставлю их под ель, как друзья будут стоять у неё, пытаясь взять сразу свой пакетик, не перебирая, иногда угадывая, иногда нет. 8) А ещё мне на ум приходит странная возникшая у нас традиция: приходящие ко мне гости не только забирают под ёлкой предназначенный им подарок и отдают предназначенный для меня, но и оставляют все свои подарки для наших общих знакомых под моей же елью. Так у меня скапливается целая горка коробочек и пакетиков. ^^
4) Украшение дома к празднику. Мы делаем это достаточно поздно, совсем близко к Новому Году - 28-30 января. Обожаю процесс доставания ели и игрушек с антресоли, сборку дерева, развешивание гирлянд, мишуры и шариков. А ещё мы каждый год покупаем по одному новому шарику или игрушке. 8) На мне каждый год лежит "рисование" ели из мишуры на ковре, украшение её мелкими шариками и окружение вырезанными снежинками, вырезание самих снежинок, развешивание украшений в дверных проёмах и расставление новогодних символов, накопившихся за несколько лет. К вечеру, когда украшение завершается, мы включаем все огоньки и, любуясь, пьём чай.
В этом году помимо традиционных украшений у нас появилась ещё одна штука: снежиночное дерево. Оно возникло случайно, когда на большой сухой букет каких-то высоких дачных цветов я от нечего делать повесила маленькую бумажную снежинку. Теперь снежинок на нём много, и выглядит это весьма симпатично.
5) Празднование семьёй. Для меня Новый Год не будет Новым Годом, если кого-то нет дома. Я не имею привычки отправляться в эту ночь на городское празднование и салют. Для меня важно, что мы встречаем этот праздник в кругу семьи и близких друзей, пьём чай, зажигаем бенгальские огни, любуемся фейерверком, организованным жителями района, запускаем летучий фонарик... В Новый Год я много вспоминаю, о чём-то думаю, признаться, жду чуда... но не связываю праздник с каким-то активным весельем, танцами и гуляньями. Скорее, мне важны в эти часы внутреннее тепло, уют и ощущение счастья.
Мм, я бы осалила Ежи, Ingvarion и Naomi~, если, конечно, никто не успел их осалить до меня. 8)
С каплей Солнца в глазах.
пятница, 26 декабря 2014
С каплей Солнца в глазах.
Ура! На почте появились коробки! 8) Я обнаружила их, когда забирала сегодня посылку.
Запаслась сразу четырьмя штуками, двумя маленькими и двумя побольше. Взяла бы ещё, если бы имела вторую пару рук. ^^' Вообще, моя коробочная прогулка выглядела весьма комично, потому что, напихав коробки в пакет, сумки и под мышки, я выглядела как колобок, еле протиснулась через дверной проём, в котором мне пришлось постоять и покопошиться из-за сумки, зацепившейся за дверную ручку и побрела так по снегу. Наверное, позабавило это людей, стоящих в очереди. 8)
четверг, 25 декабря 2014
С каплей Солнца в глазах.
На прошлой неделе на почте появились (наконец!) самые маленькие пластиковые конверты, и теперь у меня есть немного таких впрок. В них прекрасно помещаются коробочки с птицами. А вот коробок нужного размера всё также не было. А на этой неделе пока не проверяла. Ээх, раньше, вроде, почтовой упаковки всегда было вдоволь. Интересно, их просто стали мало завозить, или наши горожане вдруг начали активно пользоваться почтой? 8)
Меня грызёт совесть, что посылка, которую я собиралась отправить в начале декабря, до сих пор лежит у меня, потому что мне не во что её положить. =-=
вторник, 23 декабря 2014
С каплей Солнца в глазах.
Весь день сыплет мелкий, но очень густой снег. Он падает мягко, поскольку ветра нет, и ничто не тревожит снег, и снежинки опускаются ровно, словно небесная мука из огромного облачного сита. Жаль, что я не могу сейчас выйти на улицу или хотя бы высунуться из окна, ловя снежинки на руку, но не смотря на то, что мне приходится наблюдать снегопад за стеклом, он не кажется менее красивым от этого.
понедельник, 22 декабря 2014
С каплей Солнца в глазах.
А как вы завариваете и пьёте чай?
У нас дома принято насыпать заварку сразу в чашку и заваривать в ней. Заварником пользуюсь только я - изредка, когда делаю чай с дроблёным шиповником, малиной, имбирём и прочими вкусностями. А ещё чай у нас дома - это что-то особенное. Мы пьём чай именно из чашек, а не из кружек, как большинство моих знакомых, и под чашку обязательно ставим блюдце. И не добавляем никакой холодной воды, если напиток горечеват - ждём. Чай мы чаще всего пьём вместе, и если кто-то собрался пить чай один и не догадался позвать других, на него бузят, даже если чая не хочется. :3 А ещё у нас множество претензий к чайным чашкам - определённые рамки веса (если чашка тяжелее, то она не подходит), определённая форма и ширина, определённый предпочитаемый окрас. При всём этом, мы не знаем об истории чая ничего, никаких традиций и обычаев, но любим его бесконечно. День без чая - незавершённый день.
суббота, 20 декабря 2014
С каплей Солнца в глазах.
Немного искристого пластинчатого снега.
пятница, 19 декабря 2014
С каплей Солнца в глазах.
А что новогодняя ночь подарит вам?
Кажется, мне пора заводить тему "утащено у Мори"
С каплей Солнца в глазах.
Сегодняшней ночью мне не удалось как следует выспаться: что-то разбудило меня, и я долго не могла вновь заснуть. Какое-то время я скоротала за книгой и чашкой чая, погрузившись в интересную историю и надеясь про себя, что чтение в уютном сумраке утомит меня, и я всё-таки вернусь ко сну. Но время шло, глаза совсем устали, а сон всё обходил меня стороной, посетив лишь под утро.
В последние дни сны снятся не такие, как обычно. В них по-прежнему есть место путешествиям, другим планетам, приключениям и волшебству, но они наполнены грустью – остаётся надеяться, что это лишь следствие некоторых волнений, которые со временем пройдут. Сегодняшний сон так же не оставил в душе столь привычного тёплого, уютного чувства… Сначала мне виделось, как я перебралась на первый этаж какого-то здания. Это был чужой дом, не мой, и я была в гостях. Со мной в доме оказался какой-то небольшой зверёк и незнакомый мне человек, игравший во сне роль хорошего друга. Был ночь, и мы втроём сидели во мраке, не включая свет, то ли дремали, то ли беседовали. Нам было уютно и тепло, хозяева дома, жившие неподалёку в другом здании, не тревожили нас здесь, и ничто не мешала нашему спокойствию, пока вдруг комнату ни озарил ярко-голубой свет прямоугольного прожектора, направленный через окно прямо в наши глаза. Рядом с прожектором стояли люди (на самом деле, они являлись не людьми, а жителями то ли другой планеты, то ли другого мира), и сквозь окно, оказавшееся открытым, стали говорить с нами. Они пришли, чтобы забрать нас себе для того, чтобы мы выполняли их поручения. Мы знали, кто они, и нам было известно, что они далеко не добрые существа, и страшно представить, какие поручения они могут нам дать. Более того, мы знали, что у любого, кого они забирали, они уничтожали любые чувства и привязанности, оставляя внутри лишь голую, безразличную пустоту. Мы отказались идти с ними и поняли, что нам нужно скорее бежать из дома, пока нас не поймали. Но мы не успели. Прожектор, который они принесли с собой, был не просто яркой лампой, а инструментом, с помощью которого они подчиняли волю и стирали чувства у своих жертв. Когда мы поняли это, то подскочили на ноги и, опасливо уставившись на лампу, попятились назад. Первую волну ярко-голубого света пришедшие направили на друга, он замер, и я почувствовала, как всё внутри него исчезает, как отвязывается от него ниточка нашей дружбы, и как его наполняет безразличие и горечь потерянного. Забрав из него всё ценное, они отвели лампу, а он остался безжизненно, неподвижно стоять, уставившись в одну точку круглыми глазами. Следом они направили свет лампы на меня, и я осела на пол. Он проникал в голову и сердце и яркой белизной засвечивал изнутри так, что чувствовалось, как привязанности и чувства трещат по швам. Я закричала, что я не пойду с ними, что они не смогут меня забрать, и с трудом отвернула глаза от света, закрывая лицо руками. Первая волна стирающего света внутри отступила, и неприятное ощущение ваты в голове и сердце отхлынуло. Они прокричали мне, что я зря сопротивляюсь, потому что я одна из тех, кого легко «засветить» этим прожектором, потому что у меня в голове что-то есть, и это что-то поглощает свет и усиливает его действие. По-моему, они утверждали, что я и тот человек, с которым мы находились в комнате, имели в голове какую-то вставленную ими заранее на такой случай пластинку какого-то металла. Они вновь направили на меня свет, и тот вновь заполнил меня неприятным шершавым ощущением, не дававшим шевелиться. Я снова стала кричать на них, говоря, что не пойду к ним, что я не отдам им ни моих чувств, ни дорогих для меня привязанностей, что для меня они – самое ценное, что я обещала не бросать их и никогда не откажусь от них. Мне так же удалось закрыться руками от света, и на этот раз я смогла встать на ноги и как будто разорвать ненавистный свет стирающего прожектора резким рывком рук в разные стороны, от чего лампы замигали и погасли совсем. Воспользовавшись замешательством злодеев, я сбежала. Другу я ничем не могла помочь, его самого как будто бы уже и не было – только оболочка и горечь внутри. Да и не смогла бы я увести его – он уже пошёл к ним, сломленный и разбитый…
Не знаю, что именно было потом, но прошло много времени, и из этой истории я видела лишь один маленький сполох. На другой, очень маленькой планете, был этот самый человек. Он сидел на булыжнике и грустно смотрел в тёмное звёздное небо, которое представляло здесь космос гораздо ярче и полнее, чем у нас. Он только что закончил очередное поручение, полученное от стирателей, и теперь то ли просто отдыхал, то ли ждал, когда его заберут. Рядом с ним бродило небольшое существо, видимо, житель этой крошечной земли, которому человек незадолго до этого помог. Какое-то время они молчали, а потом человек заговорил. Он попросил существо помочь ему вернуть его чувства и привязанности. Как ни странно, он помнил их все, и оттого пустая бесчувственность терзала и мучила его, он вновь хотел быть другом, хотел чувствовать, верить, любить. И меня помнил. Существо сказало, что оно не может вернуть всё так как было. Оно село на камень и стало покачивать небольшими ножками вперёд-назад. Тогда он стал просить его вернуть ему хотя бы чувства. Пусть не будет так, как раньше – прежних привязанностей, тёплых, уютных, любимых, но будут хотя бы чувства. Не помню, что ответило ему существо… Но я помню, что он скучал по мне. И это странно. Он не должен был, ведь прожектор тогда точно стёр всё. Но если я смогла сбежать, то почему бы и ему не суметь сохранить в себе гораздо больше, чем думали стиратели? И, в конце концов, видимо, они ошиблись на наш счёт, и не было у нас никаких специальных стирающих металлических пластин в головах.
Вернулись к нему чувства или нет, смог ли он вернуться домой, мне не известно. Этот сон кончился, и начался другой.
Я была в помещении. Кажется, это – огромная, чуть ли ни бесконечная башня, тянущаяся вверх от земли и вниз под землю. Зала с низким потолком и простыми четырёхугольными опорами, плохо освещённая и пустая, находилась где-то на уровне земли или даже под ней. Лифтов здесь не было, но слева, в углублении стены, были лестницы, позволявшие перемещаться по башне вверх и вниз. Лестницы, ведущие вниз, тонули в темноте, поскольку их, отчего-то, никто не освещал, и у меня не было никакого желания спускаться туда. Наверх я посмотреть не успела, и заметила лишь первый пролёт, ведущий туда, когда по лестнице в мою сторону спустился человек с чёрными волосами, тёмными глазами, облачённый в тёмный плащ. Он был точь-в-точь таким же затенённым, как и лестница внизу. Неподалёку ходили ещё несколько разных людей, но они шли по делам, и им до меня не было дела. Но этому от меня что-то было надо. Я знала об этом, и потому, завидев его, сразу повернулась в другую сторону и побрела от него подальше. Он тоже успел заметить меня и пошёл следом. Он что-то говорил мне, его голос не был тёплым и добрым, он был холодным, надменным и как будто немного угрожающим, и таким голосом он сулил мне, что я никуда от него не денусь, и он однажды всё равно до меня доберётся, а я не смогу всегда от него бегать. Я молчала, мне не хотелось его ни слушать, ни слышать, ссутулившись и уткнувшись в пол, стараясь его не замечать я петляла между колонн, столов, пока, наконец, ни оказалось у лестницы. По каким-то причинам, дорога наверх оказалась занятой, и оставалась лишь лестница вниз. В преследователе я чётко ощущала темноту, неприятную, густую тьму. Он был далеко не положительным персонажем. И мне так хотелось от него отвязаться, что я сбежала вниз по лестнице, оказавшись в тёмном коридоре, а затем и в тёмной зале. Там я ещё немного побродила и, когда преследователь оторвался от меня, вышла в зал космического порта. Здесь продавались билеты на пассажирские ракеты до разных планет. Царила некоторая суматоха, люди и не совсем торопились на свои рейсы, покупали билеты, тащили багаж, искали нужную платформу. Какое-то время рядом со мной шла женщина с двумя детьми. Один ребёнок был совсем мал, она прижала его к себе левой рукой, а другой тянула за руку мальчика лет двенадцати. Она рассказала мне, что они летят на другую планету, чтобы скрыться от кого-то. Я подумала, почему бы и мне не полететь с ними, раз уж здесь у меня есть назойливый преследователь, от которого не так-то просто спрятаться. И я последовала за троицей. Сначала мы шли по коридору, с обеих сторон от которого пыхтели космические корабли, обдавая нас белым влажным паром. Когда перед нами возникла старая деревянная (очень страшная) лесенка, ведущая наверх, на другую платформу по стене, к нам присоединился какой-то мужчина, наш попутчик. Мы с трудом и осторожностью поднялись по старой лестнице, мальчишка чуть не упал. Он шёл следом за мной, когда ступени перед ним обвалились. Я с трудом протянула ему руку, и он перебрался. Оказавшись на платформе, мы стали искать наш корабль. Сначала мы заплутали и пришли к большому, красивому кораблю. Очень обрадовались, подумав, что это – наш. Но нам объяснили, что наш корабль – напротив. Это оказалась старенькая страшненькая маленькая космическая посудинка с тремя рядами кресел, тесная и неудобная. Но выбирать было некогда. Мы заняли места. Кресла располагались не так, как в самолётах, а вертикально. Скорее, это были прикреплённые к стене три длинных скамьи, одна над другой. На каждой скамье – два места. Одной стены у ракеты то ли не было, то ли она должна была закрыться при старте, а пока мы сидели лицом к дыре и, наблюдая за окружающими, ждали взлёта. На верхней полке расположился мужчина и уже хрустел чем-то, то ли чипсами, то ли сухариками. На средней скамье расположилась женщина с детьми, а нижняя скамейка досталась мне. Мне было неудобно, потому что я не могла выпрямиться: я упиралась в среднюю полку шеей и сидела согнувшись.
Ракета заработали, и мы начали взлетать. Именно тут выяснилось, что ракеты была страшненькой не только на вид, но и в техническом плане. Стена не закрылась, и никакого защитного/гравитационного поля не включилось, поэтому, когда мы поднялись достаточно высоко, я, мужчина и какая-то ракетная деталь дружно выпали. Мы падали, падали, падали, землю становилась всё ближе, было очень страшно. Вдруг мне подумалось, что если очень усердно думать, что мы не упадём, то мы не упадём. Я начала думать, но первый раз ничего не вышло. Я вновь стала думать – мы не упадём, сейчас случится волшебство, оно подхватит нас и унесёт обратно на ракету, и только у самой земли мы замерли и действительно стали подниматься наверх. Правда, дело тут было не во мне – мои мысли будто позвали на помощь, и я ощутила, как за тридевять земель другой человек стал нам помогать. Это был Сказочник. Он взял в руки волшебный музыкальный инструмент, похожий на гитару, и с помощью его музыки помог нам не разбиться. К нему присоединилась женщина, оказавшаяся внизу прямо под нами. Она играла то ли на арфе, то ли на флейте, не помню, и ещё много-много добрых волшебником присоединилось к их музыке. Мы стали подниматься, но мне было грустно. Я предпочла бы опуститься на ноги, а не лететь к ракете, потому что почувствовала, что там, налево от меня, через какие-то километры находится мой Друг, а я вновь не могу до него дотянуться и отправиться его искать, я не могу ни позвонить ему, ни написать, ничего, потому что не знаю, где он. А теперь, когда у меня есть хотя бы направление, я возвращаюсь на старую ракету, чтобы отправиться невесть куда…
Мы продолжили полёт, происшествий больше не было, и наша ракета благополучно приземлилась на небольшой, но очень красивой планете с огромными горами яркого аквамаринового или бирюзового цвета, настолько насыщенного, что первым, на что я обратила внимание, стали именно горы. Высокие, яркие, они поднимались высоко в небо исполинскими башнями, и даже будучи очень далеко от места посадки космического корабля, создавали такое впечатление красоты и огромности, что перехватывало дух. Но мне удалось взглянуть на заснеженные горы лишь мельком, потому что по прилёту мы должны были оформить какие-то документы. Взяв в охапку паспорт и кучу всяких других мелких вещей, которые с трудом помещались в руках (я всегда всё так ношу, когда тороплюсь, не тратя время на то, чтобы сложить вещи в сумку/карманы), я поспешила в бюро регистрации. Для этого нужно было пройти по длинному освещенному коридору со светлыми стенами, свернуть в один из кабинетов слева, где сидела какая-то женщина, занимающаяся регистрацией новоприбывших на планету, и заполнить необходимые документы. Пока я записывала нужные данные на выданный лист бумаги, в кабинет зашла другая женщина – знакомая регистрирующей. Они начали болтать в полголоса, но достаточно громко для того, чтобы я услышала, о чём они говорят. А обсуждали они скорое событие, которое не сильно нравилось жителям этой небольшой планеты: планету, как ни странно это звучит, арендовали, и срок аренды подходил к концу. В ближайший год или два планету должны были передать обратно во владение «прежним захватчикам», как сказала одна из женщин. Меня это слегка обеспокоило. Местные захватчики были не самыми приятными личностями, и оставаться в их компании не хотелось никому. Но это сообщение не напугало меня, лишь слегка задело. Над этим нужно было подумать, но чуть позже, когда закончится суматоха регистрации и нахождения местечка для обитания здесь на какое-то время.
Закончив с документами, я вышла из кабинета, и пройдя половину пути до космического корабля, поняла, что что-то забыла на кресле – то ли телефон, то ли паспорт. Пришлось возвращаться, и вот тогда я застала регистрирующую за разговором по телефону. Кто-то позвонил ей, и она громко отвечала ему на вопросы. В какой-то момент я поняла, что это звонит Сказочник, интересующийся, добралась ли наша ракета, прошли ли мы регистрацию, всё ли в порядке. Я метнулась вперёд, видимо, в надежде то ли поговорить с ним, то ли попросить номер, чтобы позвонить самой. Кажется, регистрирующая как раз начала опускать в этот момент трубку.
Здесь я проснулась.
Другой сон посетил меня днём. Глаза болели, поэтому пришлось-таки поспать, чтобы компенсировать ночное бодрствование. Много чего было в этом сне, но я помню его лишь с момента, когда я, ещё пара человек и ещё одно создание прогуливались на Золотом Ключике по площадке на колоннах какого-то городского управления. Создание было кем-то вроде великана. Внешне он выглядел совсем как мы, только очень высокий, так, что мы были против него детьми и могли радостно виснуть на его длинных руках. Он был очень добрый, спокойный, но какой-то отрешённый. С ним нельзя было говорить, как мы говорим друг с другом, потому что он всегда был в себе, и не почти не слышал нас, да и говорить не мог в такой же мере. Он лишь иногда отвечал на вопросы согласием или отрицанием, но на этом беседы заканчивались. Он вполне охотно гулял с нами, и прогулка радовала его. Когда мы поднялись на площадку на колоннах, то увидели, что её моет шваброй женщина. Она мыла, а вода тут же застывала на морозе. Мы хотели покататься на коньках, и подошли к ней. Мы предложили ей перестать работать, а мы вместо неё омоем водой площадку, заодно немного покатавшись на коньках. Она немного подумала и согласилась. Тогда мы, уже в красивых голубых коньках, начали кататься, и под нашими волшебными коньками образовывались потоки воды, которые, омыв площадку, замерзали ледяными узорами. Я каталась с великаном, крепко в него уцепившись (вообще я плохо катаюсь, а он крепко стоял на ногах). Помню, что мне очень нравилось его тискать. Он был милый и добрый, вроде любимого старшего братца. А ещё у него почему-то был странный зелёный наряд, в котором я видела новогоднюю ёлку. Я потеребила его, чтобы он ненадолго вышел из своего постоянного сна и обратил на меня внимание, и попросила его пойти со мной на маскарад и быть ёлочкой. Великан согласился и опять выпал из реальности. Вдруг со стороны дороги послышался шум, мы повернули головы и увидели какого-то человека, в котором узнали «охотника», преследовавшего нашего великана. Он был послан каким-то особенно неприятным злодеем, должен был захватить нашего знакомого и привести к своему повелителю. Началась суматоха. Злодей схватил великана, опутав его верёвками (у него было множество невероятных приспособлений для ловли) и потащил его с собой. Мы ухватили великана за руки и стали тянуть в другую сторону, пытаясь высвободить из хватки злодея. Ничего не получалось, охотник держал крепко и к тому же стал пихать и нас. Тогда мы решили, что пришло время более серьёзных мер. Мы повытаскивали какие-то достаточно тупые, но длинные колючки, у кого-то были когти, и стали тыкать ими охотника, чтобы он разжал хватку. Мы долго боролись, но в конце концов злодей сдался и с поражением уполз прочь. Мы смотрели ему вслед и с ужасом думали о том, как накажет охотника его хозяин. Нам стало жаль его. Он придёт с пустыми руками, и ему очень не поздоровится. Но если бы мы отдали ему великана… Было бы ещё хуже. Мы бросили эти мысли, посчитав, что поступили достаточно правильно, сумев спасти такого большого, но такого беззащитного добряка, который даже не пытался сопротивляться во время похищения. На том сон и кончился.
В последние дни сны снятся не такие, как обычно. В них по-прежнему есть место путешествиям, другим планетам, приключениям и волшебству, но они наполнены грустью – остаётся надеяться, что это лишь следствие некоторых волнений, которые со временем пройдут. Сегодняшний сон так же не оставил в душе столь привычного тёплого, уютного чувства… Сначала мне виделось, как я перебралась на первый этаж какого-то здания. Это был чужой дом, не мой, и я была в гостях. Со мной в доме оказался какой-то небольшой зверёк и незнакомый мне человек, игравший во сне роль хорошего друга. Был ночь, и мы втроём сидели во мраке, не включая свет, то ли дремали, то ли беседовали. Нам было уютно и тепло, хозяева дома, жившие неподалёку в другом здании, не тревожили нас здесь, и ничто не мешала нашему спокойствию, пока вдруг комнату ни озарил ярко-голубой свет прямоугольного прожектора, направленный через окно прямо в наши глаза. Рядом с прожектором стояли люди (на самом деле, они являлись не людьми, а жителями то ли другой планеты, то ли другого мира), и сквозь окно, оказавшееся открытым, стали говорить с нами. Они пришли, чтобы забрать нас себе для того, чтобы мы выполняли их поручения. Мы знали, кто они, и нам было известно, что они далеко не добрые существа, и страшно представить, какие поручения они могут нам дать. Более того, мы знали, что у любого, кого они забирали, они уничтожали любые чувства и привязанности, оставляя внутри лишь голую, безразличную пустоту. Мы отказались идти с ними и поняли, что нам нужно скорее бежать из дома, пока нас не поймали. Но мы не успели. Прожектор, который они принесли с собой, был не просто яркой лампой, а инструментом, с помощью которого они подчиняли волю и стирали чувства у своих жертв. Когда мы поняли это, то подскочили на ноги и, опасливо уставившись на лампу, попятились назад. Первую волну ярко-голубого света пришедшие направили на друга, он замер, и я почувствовала, как всё внутри него исчезает, как отвязывается от него ниточка нашей дружбы, и как его наполняет безразличие и горечь потерянного. Забрав из него всё ценное, они отвели лампу, а он остался безжизненно, неподвижно стоять, уставившись в одну точку круглыми глазами. Следом они направили свет лампы на меня, и я осела на пол. Он проникал в голову и сердце и яркой белизной засвечивал изнутри так, что чувствовалось, как привязанности и чувства трещат по швам. Я закричала, что я не пойду с ними, что они не смогут меня забрать, и с трудом отвернула глаза от света, закрывая лицо руками. Первая волна стирающего света внутри отступила, и неприятное ощущение ваты в голове и сердце отхлынуло. Они прокричали мне, что я зря сопротивляюсь, потому что я одна из тех, кого легко «засветить» этим прожектором, потому что у меня в голове что-то есть, и это что-то поглощает свет и усиливает его действие. По-моему, они утверждали, что я и тот человек, с которым мы находились в комнате, имели в голове какую-то вставленную ими заранее на такой случай пластинку какого-то металла. Они вновь направили на меня свет, и тот вновь заполнил меня неприятным шершавым ощущением, не дававшим шевелиться. Я снова стала кричать на них, говоря, что не пойду к ним, что я не отдам им ни моих чувств, ни дорогих для меня привязанностей, что для меня они – самое ценное, что я обещала не бросать их и никогда не откажусь от них. Мне так же удалось закрыться руками от света, и на этот раз я смогла встать на ноги и как будто разорвать ненавистный свет стирающего прожектора резким рывком рук в разные стороны, от чего лампы замигали и погасли совсем. Воспользовавшись замешательством злодеев, я сбежала. Другу я ничем не могла помочь, его самого как будто бы уже и не было – только оболочка и горечь внутри. Да и не смогла бы я увести его – он уже пошёл к ним, сломленный и разбитый…
Не знаю, что именно было потом, но прошло много времени, и из этой истории я видела лишь один маленький сполох. На другой, очень маленькой планете, был этот самый человек. Он сидел на булыжнике и грустно смотрел в тёмное звёздное небо, которое представляло здесь космос гораздо ярче и полнее, чем у нас. Он только что закончил очередное поручение, полученное от стирателей, и теперь то ли просто отдыхал, то ли ждал, когда его заберут. Рядом с ним бродило небольшое существо, видимо, житель этой крошечной земли, которому человек незадолго до этого помог. Какое-то время они молчали, а потом человек заговорил. Он попросил существо помочь ему вернуть его чувства и привязанности. Как ни странно, он помнил их все, и оттого пустая бесчувственность терзала и мучила его, он вновь хотел быть другом, хотел чувствовать, верить, любить. И меня помнил. Существо сказало, что оно не может вернуть всё так как было. Оно село на камень и стало покачивать небольшими ножками вперёд-назад. Тогда он стал просить его вернуть ему хотя бы чувства. Пусть не будет так, как раньше – прежних привязанностей, тёплых, уютных, любимых, но будут хотя бы чувства. Не помню, что ответило ему существо… Но я помню, что он скучал по мне. И это странно. Он не должен был, ведь прожектор тогда точно стёр всё. Но если я смогла сбежать, то почему бы и ему не суметь сохранить в себе гораздо больше, чем думали стиратели? И, в конце концов, видимо, они ошиблись на наш счёт, и не было у нас никаких специальных стирающих металлических пластин в головах.
Вернулись к нему чувства или нет, смог ли он вернуться домой, мне не известно. Этот сон кончился, и начался другой.
Я была в помещении. Кажется, это – огромная, чуть ли ни бесконечная башня, тянущаяся вверх от земли и вниз под землю. Зала с низким потолком и простыми четырёхугольными опорами, плохо освещённая и пустая, находилась где-то на уровне земли или даже под ней. Лифтов здесь не было, но слева, в углублении стены, были лестницы, позволявшие перемещаться по башне вверх и вниз. Лестницы, ведущие вниз, тонули в темноте, поскольку их, отчего-то, никто не освещал, и у меня не было никакого желания спускаться туда. Наверх я посмотреть не успела, и заметила лишь первый пролёт, ведущий туда, когда по лестнице в мою сторону спустился человек с чёрными волосами, тёмными глазами, облачённый в тёмный плащ. Он был точь-в-точь таким же затенённым, как и лестница внизу. Неподалёку ходили ещё несколько разных людей, но они шли по делам, и им до меня не было дела. Но этому от меня что-то было надо. Я знала об этом, и потому, завидев его, сразу повернулась в другую сторону и побрела от него подальше. Он тоже успел заметить меня и пошёл следом. Он что-то говорил мне, его голос не был тёплым и добрым, он был холодным, надменным и как будто немного угрожающим, и таким голосом он сулил мне, что я никуда от него не денусь, и он однажды всё равно до меня доберётся, а я не смогу всегда от него бегать. Я молчала, мне не хотелось его ни слушать, ни слышать, ссутулившись и уткнувшись в пол, стараясь его не замечать я петляла между колонн, столов, пока, наконец, ни оказалось у лестницы. По каким-то причинам, дорога наверх оказалась занятой, и оставалась лишь лестница вниз. В преследователе я чётко ощущала темноту, неприятную, густую тьму. Он был далеко не положительным персонажем. И мне так хотелось от него отвязаться, что я сбежала вниз по лестнице, оказавшись в тёмном коридоре, а затем и в тёмной зале. Там я ещё немного побродила и, когда преследователь оторвался от меня, вышла в зал космического порта. Здесь продавались билеты на пассажирские ракеты до разных планет. Царила некоторая суматоха, люди и не совсем торопились на свои рейсы, покупали билеты, тащили багаж, искали нужную платформу. Какое-то время рядом со мной шла женщина с двумя детьми. Один ребёнок был совсем мал, она прижала его к себе левой рукой, а другой тянула за руку мальчика лет двенадцати. Она рассказала мне, что они летят на другую планету, чтобы скрыться от кого-то. Я подумала, почему бы и мне не полететь с ними, раз уж здесь у меня есть назойливый преследователь, от которого не так-то просто спрятаться. И я последовала за троицей. Сначала мы шли по коридору, с обеих сторон от которого пыхтели космические корабли, обдавая нас белым влажным паром. Когда перед нами возникла старая деревянная (очень страшная) лесенка, ведущая наверх, на другую платформу по стене, к нам присоединился какой-то мужчина, наш попутчик. Мы с трудом и осторожностью поднялись по старой лестнице, мальчишка чуть не упал. Он шёл следом за мной, когда ступени перед ним обвалились. Я с трудом протянула ему руку, и он перебрался. Оказавшись на платформе, мы стали искать наш корабль. Сначала мы заплутали и пришли к большому, красивому кораблю. Очень обрадовались, подумав, что это – наш. Но нам объяснили, что наш корабль – напротив. Это оказалась старенькая страшненькая маленькая космическая посудинка с тремя рядами кресел, тесная и неудобная. Но выбирать было некогда. Мы заняли места. Кресла располагались не так, как в самолётах, а вертикально. Скорее, это были прикреплённые к стене три длинных скамьи, одна над другой. На каждой скамье – два места. Одной стены у ракеты то ли не было, то ли она должна была закрыться при старте, а пока мы сидели лицом к дыре и, наблюдая за окружающими, ждали взлёта. На верхней полке расположился мужчина и уже хрустел чем-то, то ли чипсами, то ли сухариками. На средней скамье расположилась женщина с детьми, а нижняя скамейка досталась мне. Мне было неудобно, потому что я не могла выпрямиться: я упиралась в среднюю полку шеей и сидела согнувшись.
Ракета заработали, и мы начали взлетать. Именно тут выяснилось, что ракеты была страшненькой не только на вид, но и в техническом плане. Стена не закрылась, и никакого защитного/гравитационного поля не включилось, поэтому, когда мы поднялись достаточно высоко, я, мужчина и какая-то ракетная деталь дружно выпали. Мы падали, падали, падали, землю становилась всё ближе, было очень страшно. Вдруг мне подумалось, что если очень усердно думать, что мы не упадём, то мы не упадём. Я начала думать, но первый раз ничего не вышло. Я вновь стала думать – мы не упадём, сейчас случится волшебство, оно подхватит нас и унесёт обратно на ракету, и только у самой земли мы замерли и действительно стали подниматься наверх. Правда, дело тут было не во мне – мои мысли будто позвали на помощь, и я ощутила, как за тридевять земель другой человек стал нам помогать. Это был Сказочник. Он взял в руки волшебный музыкальный инструмент, похожий на гитару, и с помощью его музыки помог нам не разбиться. К нему присоединилась женщина, оказавшаяся внизу прямо под нами. Она играла то ли на арфе, то ли на флейте, не помню, и ещё много-много добрых волшебником присоединилось к их музыке. Мы стали подниматься, но мне было грустно. Я предпочла бы опуститься на ноги, а не лететь к ракете, потому что почувствовала, что там, налево от меня, через какие-то километры находится мой Друг, а я вновь не могу до него дотянуться и отправиться его искать, я не могу ни позвонить ему, ни написать, ничего, потому что не знаю, где он. А теперь, когда у меня есть хотя бы направление, я возвращаюсь на старую ракету, чтобы отправиться невесть куда…
Мы продолжили полёт, происшествий больше не было, и наша ракета благополучно приземлилась на небольшой, но очень красивой планете с огромными горами яркого аквамаринового или бирюзового цвета, настолько насыщенного, что первым, на что я обратила внимание, стали именно горы. Высокие, яркие, они поднимались высоко в небо исполинскими башнями, и даже будучи очень далеко от места посадки космического корабля, создавали такое впечатление красоты и огромности, что перехватывало дух. Но мне удалось взглянуть на заснеженные горы лишь мельком, потому что по прилёту мы должны были оформить какие-то документы. Взяв в охапку паспорт и кучу всяких других мелких вещей, которые с трудом помещались в руках (я всегда всё так ношу, когда тороплюсь, не тратя время на то, чтобы сложить вещи в сумку/карманы), я поспешила в бюро регистрации. Для этого нужно было пройти по длинному освещенному коридору со светлыми стенами, свернуть в один из кабинетов слева, где сидела какая-то женщина, занимающаяся регистрацией новоприбывших на планету, и заполнить необходимые документы. Пока я записывала нужные данные на выданный лист бумаги, в кабинет зашла другая женщина – знакомая регистрирующей. Они начали болтать в полголоса, но достаточно громко для того, чтобы я услышала, о чём они говорят. А обсуждали они скорое событие, которое не сильно нравилось жителям этой небольшой планеты: планету, как ни странно это звучит, арендовали, и срок аренды подходил к концу. В ближайший год или два планету должны были передать обратно во владение «прежним захватчикам», как сказала одна из женщин. Меня это слегка обеспокоило. Местные захватчики были не самыми приятными личностями, и оставаться в их компании не хотелось никому. Но это сообщение не напугало меня, лишь слегка задело. Над этим нужно было подумать, но чуть позже, когда закончится суматоха регистрации и нахождения местечка для обитания здесь на какое-то время.
Закончив с документами, я вышла из кабинета, и пройдя половину пути до космического корабля, поняла, что что-то забыла на кресле – то ли телефон, то ли паспорт. Пришлось возвращаться, и вот тогда я застала регистрирующую за разговором по телефону. Кто-то позвонил ей, и она громко отвечала ему на вопросы. В какой-то момент я поняла, что это звонит Сказочник, интересующийся, добралась ли наша ракета, прошли ли мы регистрацию, всё ли в порядке. Я метнулась вперёд, видимо, в надежде то ли поговорить с ним, то ли попросить номер, чтобы позвонить самой. Кажется, регистрирующая как раз начала опускать в этот момент трубку.
Здесь я проснулась.
Другой сон посетил меня днём. Глаза болели, поэтому пришлось-таки поспать, чтобы компенсировать ночное бодрствование. Много чего было в этом сне, но я помню его лишь с момента, когда я, ещё пара человек и ещё одно создание прогуливались на Золотом Ключике по площадке на колоннах какого-то городского управления. Создание было кем-то вроде великана. Внешне он выглядел совсем как мы, только очень высокий, так, что мы были против него детьми и могли радостно виснуть на его длинных руках. Он был очень добрый, спокойный, но какой-то отрешённый. С ним нельзя было говорить, как мы говорим друг с другом, потому что он всегда был в себе, и не почти не слышал нас, да и говорить не мог в такой же мере. Он лишь иногда отвечал на вопросы согласием или отрицанием, но на этом беседы заканчивались. Он вполне охотно гулял с нами, и прогулка радовала его. Когда мы поднялись на площадку на колоннах, то увидели, что её моет шваброй женщина. Она мыла, а вода тут же застывала на морозе. Мы хотели покататься на коньках, и подошли к ней. Мы предложили ей перестать работать, а мы вместо неё омоем водой площадку, заодно немного покатавшись на коньках. Она немного подумала и согласилась. Тогда мы, уже в красивых голубых коньках, начали кататься, и под нашими волшебными коньками образовывались потоки воды, которые, омыв площадку, замерзали ледяными узорами. Я каталась с великаном, крепко в него уцепившись (вообще я плохо катаюсь, а он крепко стоял на ногах). Помню, что мне очень нравилось его тискать. Он был милый и добрый, вроде любимого старшего братца. А ещё у него почему-то был странный зелёный наряд, в котором я видела новогоднюю ёлку. Я потеребила его, чтобы он ненадолго вышел из своего постоянного сна и обратил на меня внимание, и попросила его пойти со мной на маскарад и быть ёлочкой. Великан согласился и опять выпал из реальности. Вдруг со стороны дороги послышался шум, мы повернули головы и увидели какого-то человека, в котором узнали «охотника», преследовавшего нашего великана. Он был послан каким-то особенно неприятным злодеем, должен был захватить нашего знакомого и привести к своему повелителю. Началась суматоха. Злодей схватил великана, опутав его верёвками (у него было множество невероятных приспособлений для ловли) и потащил его с собой. Мы ухватили великана за руки и стали тянуть в другую сторону, пытаясь высвободить из хватки злодея. Ничего не получалось, охотник держал крепко и к тому же стал пихать и нас. Тогда мы решили, что пришло время более серьёзных мер. Мы повытаскивали какие-то достаточно тупые, но длинные колючки, у кого-то были когти, и стали тыкать ими охотника, чтобы он разжал хватку. Мы долго боролись, но в конце концов злодей сдался и с поражением уполз прочь. Мы смотрели ему вслед и с ужасом думали о том, как накажет охотника его хозяин. Нам стало жаль его. Он придёт с пустыми руками, и ему очень не поздоровится. Но если бы мы отдали ему великана… Было бы ещё хуже. Мы бросили эти мысли, посчитав, что поступили достаточно правильно, сумев спасти такого большого, но такого беззащитного добряка, который даже не пытался сопротивляться во время похищения. На том сон и кончился.
С каплей Солнца в глазах.
Надо запомнить, что не стоит соглашаться иллюстрировать то, что мне не нравится. Из этого не выйдет ничего, кроме ужасно затянутых сроков и отвратительных картинок.
И ещё - нужно брать книги, пока они есть. А то их снимут с печати, и есть все шансы никогда больше не собрать всей серии. =-= Две серии я уже упустила.
понедельник, 15 декабря 2014
С каплей Солнца в глазах.
Честно говоря, редко читаю рассылки, получаемые на е-мейл, т.к. они обычно красиво оформлены, в них много картинок и они много весят, а местный интернет оставляет желать лучшего, и загрузка каждой подобной странички превращается в бесконечность... Но сегодня я отчего-то не удалила письмо с ЛивЛиба: жаль стало, ведь такое хорошее место, про книги, а я не читаю их и без того редкую рассылку. Открыла письмо и стала пробегать глазами информацию, пока, наконец, мой взгляд не зацепился за слова "Конкурс сказок".
Я некоторое время колебалась, а потом всё же решилась поучаствовать. У меня есть пара маленьких сказок. Одну из них - "Продавца Звёзд" - я особенно люблю, и он сразу вспомнился мне. "Продавец" уже появлялся на страницах этого дневника, не слишком давно, если мне не изменяет память. Возможно, кто-то помнит его. Я всё надеюсь однажды взяться, хорошенько проиллюстрировать его и склеить картинки с текстом, чтобы было красиво, а пока нарисовала маленькую картинку-шапку.
Если кому-то будет интересно, можно прочесть её здесь. Размещая историю на ЛивЛибе я подправила пару мест, поэтому сейчас лучше прочесть там, а не искать неправленную запись на этой стороне Солнца. Надеюсь, несмотря на свою наивность и неказистость, сказка всё же понравится хоть кому-то и согреет его до самого сердца. А большего мне и не надо.
Я некоторое время колебалась, а потом всё же решилась поучаствовать. У меня есть пара маленьких сказок. Одну из них - "Продавца Звёзд" - я особенно люблю, и он сразу вспомнился мне. "Продавец" уже появлялся на страницах этого дневника, не слишком давно, если мне не изменяет память. Возможно, кто-то помнит его. Я всё надеюсь однажды взяться, хорошенько проиллюстрировать его и склеить картинки с текстом, чтобы было красиво, а пока нарисовала маленькую картинку-шапку.
Если кому-то будет интересно, можно прочесть её здесь. Размещая историю на ЛивЛибе я подправила пару мест, поэтому сейчас лучше прочесть там, а не искать неправленную запись на этой стороне Солнца. Надеюсь, несмотря на свою наивность и неказистость, сказка всё же понравится хоть кому-то и согреет его до самого сердца. А большего мне и не надо.